– Пора отправляться в путь. Время не ждёт.

Телега стояла во дворе, уже нагружённая и запряжённая двумя лошадьми.

– Мейрим, – негромко позвал Лекс. – Если всё пойдёт так, как задумано, я успею вернуться задолго до праздника Красной Луны. Помнишь наш уговор?

Мейрим обрадовано кивнула. Когда-то он ей пообещал, что если будет доволен её работой, то освободит её к приходу Красной Луны.

– Не подведи меня. Это в твоих же интересах. Всё хозяйство остаётся на тебе, присматривай за ним хорошенько. К моему приезду вычисти весь дом до блеска.

– Хорошо, хозяин. Лёгкой вам дороги! Долгих лун!

– Долгих лун, – попрощался он с пожилой рабыней и, взобравшись на телегу, легонько стегнул лошадей. Они послушно тронулись, оставляя дом далеко позади.

Путь до Дармаса был лёгким и быстрым. Лошади, ещё не уставшие от многодневного перехода, бежали резво, выбивая дорожную пыль из-под копыт. До города они добрались даже раньше, чем планировали. Оставалось только найти караван, отправлявшийся в том же направлении, что и они, или хотя бы нескольких попутчиков. Проделывать такой длинный путь вдвоём было небезопасно: лихие вольные наездники промышляли грабежом и убийством на большей территории Хендала, вылавливая небольшие отряды.

– Надень это, – велел Лекс, подавая Ани длинную рубаху с глубоким капюшоном. – Меньше будешь привлекать внимания.

Ани в буквальном смысле слова утонула в предложенной одежде.

– Зачем это?

– Через несколько часов пути ты скажешь мне спасибо за это облачение, – ответил Лекс, наряжаясь в такую же рубаху. – Голову не напечёт. Дармас почти со всех сторон окружён степью, жаркой и безжизненной. Сейчас мы отправляемся в центральную часть Дармаса, поищем попутчиков.

Они ехали по улицам Дармаса, вымощенным разноцветной плиткой. Ани во все глаза смотрела на окружающих их пёстро одетых людей со всех уголков Твердых земель.

– Лошадей и телегу придется оставить здесь, – Лекс кивнул головой на длинную конюшню, отдал поводья конюху, заплатив положенную плату за постой.

– Ты уверен, что можно оставить гружёную телегу прямо здесь?

– Это Дармас, сердце Хендала. Здесь нельзя быть ни в чём уверенным. Кроме того, нас просто не пропустят на такой телеге к базару. Мы бы перегородили весь проезд.

Лекс взял Ани под локоть, и они окунулись в галдящие улочки базара, запружённые людьми и животными. Отовсюду толкались, кричали во всю глотку, предлагая товар, спорили о цене…

– Не люблю базары, как и Хендал. Слишком людно, слишком жарко… – поморщился Лекс, пробираясь сквозь толпу. Для того, чтобы услышать ответ Ани ему пришлось нагнуться.

– Тогда почему ты не уедешь отсюда?

– По той же причине, что не избавляюсь от тебя. В Хендале есть нечто притягивающее, но много и того, что идёт в разрез с моими убеждениями.

Ани не ответила, смотря в другую сторону. В них врезался мальчишка, торопливо извинился и тут же дал дёру.

– Этот мальчишка стащил твой кошель, – обратила внимание Лекса Ани.

– Знаю, – безмятежно ответил он. – Думаю, внутри его ждёт только разочарование. Кошель набит грошовыми, позвякивающими безделушками.

Так, переговариваясь, они дошли до улицы, торгующей лошадьми, ослами и прочими вьючными животными.

– Мы почти на месте, прямо за этой улицей площадь, на которой собираются те, кто ищет попутчиков.

Им пришлось потолкаться ещё немного, прежде чем они вышли к площади. Вся она была забита разношёрстным людом, галдящим на все лады. Собравшиеся здесь орали во всю глотку, пытаясь перекричать друг друга. Некоторые сидели на земле, держа перед собой таблички с названиями городов или местности, куда они отправляются. Через полчаса безуспешных поисков Лекс услышал зычный голос, перекрывший на мгновение весь остальной гомон толпы:

– Атбар! Атбар!

Лекс потянул Ани за собой, расталкивая мешающихся на проходе людей, то и дело натыкающихся на него. Одна штанина снизу пропиталась сукровицей и присохла к коже, причиняя неудобства. Лекс с облегчением остановился возле верзилы, чья глотка исторгала громогласные вопли.

– Это ты направляешься в Атбар?

– Да, я, – громила посмотрел сверху вниз на Лекса.

– Я тоже направляюсь туда и ищу попутчиков.

– Я стою здесь уже третий день, желающих, кроме тебя, не нашлось. Говорят, не самые лучшие времена для поездки на западную границу Хендала.

– Возможно, это лишь слухи.

– Слухи это или нет, но я проведаю своих стариков, если они ещё живы. А у тебя какая нужда в том городе?

– Проведать старого приятеля.

– Я из деревни, что к югу от Румбада, а ты?

– Я из Румбада. Едешь один?

– Нет, с женой. Оставил её в гостинице. Сил нет стоять на таком пекле, – верзила отёр рукавом пот с лица, – а ты едешь один или мальчишка с тобой?

– Слуга, – коротко бросил Лекс, явно не желая поддерживать откровенную беседу. —Говоришь, что желающих больше не нашлось?

– Ни одного.

– Вчетвером ехать опасно. Я предлагаю присоединиться к торговцам, что уезжают каждую неделю из Дармаса в западном направлении. Часть пути проедем с ними, а там как повезёт.

– Похоже, выбор у нас невелик, верно?

– Так и есть. Пошли, узнаем у торговцев, когда они отправляются. Если нам повезет, то сможем уехать уже завтра. Или застрянем здесь еще на одну неделю.

Им удалось договориться с караваном, направлявшимся в западном направлении. Вместе с ним они добрались бы до Орхама, а оттуда до Атбара было всего три дня пути. Передвигаясь вместе с крупным караваном, можно было пребывать в относительном спокойствии насчёт безопасности: мало кто отважился бы нападать на большой караван, находящийся под надёжной вооруженной охраной.

Беспокоиться нужно было совсем о другом: с каждым днём Лексу становилось всё хуже. Все старые раны воспалились и начали лопаться, сочась сукровицей, а после и гноем. Лексу всё сложнее было удерживать себя, сидя в одном положении. Воспаление ран сопровождалось ознобом, как при лихорадке. Лекса кидало из жары в холод, и обратно. С каждым днём он выглядел плачевнее. От того привлекательного молодого мужчины, которым он был всего несколько дней назад, осталась лишь ослабевшая тень, уже направившая свои стопы к вратам Бездны.

Но хуже всего были припадки боли, внезапно взрывающейся у него в голове ослепительным шаром пламени, сжигающего рассудок. В такие моменты Лекс лишь беспомощно смотрел бессмысленным взглядом в пустоту, разглядывая в ней образы, видимые лишь ему одному. Участились видения, обретавшие всёе более реальные очертания и обраставшие мельчайшими подробностями. И, что самое страшное, они казались ему живыми.